Из рецензий:
В спектакле «Три сестры» его <С.Арцибашева> неуверенность 9не персонажа, органичная, а режиссера на подмостках) воспринимается как особенно тонкая, выстроенная игра. Но – неотменимая, глубоко осознанная. Арцибашеву важно быть «менее опытным», менее мастеровитым, чем его артисты, потому что жизненная позиция полковника Вершинина при всей своей обаятельной безысходности, внятности и сочувствии не требует «включать» черты безусловного лидера, у Арцибашева выраженные очень отчетливо.
Старосельская Н. // Театральная жизнь, №10, 2001.
Все разные, неподдельно живые лица. У каждого своя судьба и драма, и у всех – общая: одиночество, пусть на-людях, среди близких; одиночество этого племени, этой породы людей в своей жизни, и в своем времени отчетливо кажутся нашему еще ближе.
Одного соседства актеров и зрителей для такого родства, впрочем, было бы мало. На помощь пространству было призвано время – прямая, простая наглядная связь времен…
По признанию одной из актрис, в спектакле на равных встретились «сегодня» и «вчера». От вчера был душевный склад этих людей, их стиль жизни, их житейская беззащитность. От сегодня – острота реакций и чувств; отвага, с которой они открывали себя нам, в таком опасном, без всякой дистанции, приближении. И еще, из воздуха времени, - свобода.
Шах-Азизова Т. «Театру на Покровке» - 10, Сергею Арцибашеву – 50. Десять лет с Прозоровыми, или Покровка и ее время // ?, №29 (599), сентябрь 2001.
«Три сестры» Чехова стали визитной карточкой театра. Много писали о необычном решении первых сцен, когда зрители становились гостями сестер Прозоровых (как когда-то мечтал Станиславский). Пожалуй, никто так решительно четвертую стену не нарушил, ибо Арцыбашев уничтожил и три остальные стены. Театра как бы не было. Зрители рассаживались в зале, и вдруг начинали подавать реплики, переговариваться три женщины в современных костюмах, сидящие и стоящие среди вошедших в зал, а потом, предводительствуемые сестрами, зрители усаживались вперемежку с артистами за стол с именным пирогом, и пришедшим наливали водочки или шампанского и предлагали закусить… А позже убирали со стола и просили подвинуться…, и становилось неловко – словно попали в чужой дом непрошенными гостями. Режиссер снова очень точно моделировал для зрителя психологические ощущения сестер, буквально выгнанных новой хозяйкой Наташей из родного дома. И в последнем акте, когда одетые в костюмы начала века, уже отделенные от зрителя, тесно прижавшись друг к другу, глядя на пламя свечи, сестры тихо и истово говорили-уговаривали себя, требовали терпения и надежды звенящими от отчаяния голосами, в полной мере ощущалась боль и трагизм бытия, которое обманывает и растаптывает надежды. Но сохранялась вера в то, что надо не просто выжить – надо жить…. И долго-долго стояли перед глазами эти три одинокие фигурки, тесно прижавшиеся друг к другу.
«Три сестры» - один из самых горьких и пронзительных чеховских спектаклей. Не могу не отметить, что Арцибашев умеет ставить спектакли о женщине и делает это с тонким пониманием женской психологии, редким в мужчине сочувствием к женщине и с блеском истинного мастера режиссуры…
Арцибашев умеет открывать и раскрывать актеров. Он открыл очаровательную Елену Стародуб ( Маша в «Трех сестрах»…)…
Сергею Арцибашеву удалось возглавить не просто еще один московский театр – он создал коллектив, чутко откликающийся на время, лишенный налета сиюминутности, не включавшийся в погоню за сенсацией. Актеры «правят ремесло» и удается им это прекрасно.
Федорова В. Классика на Покровке // Новая газета, 1994 (от 29.03.1994).
Чеховские «Три сестры» …, пленившие Москву и продолжающие пленять до сих пор не только ее, но и иные города и страны, - это «эмблема» театра и его суперспектакль…
Многие из нас рыдают (или готовятся зарыдать), покидая зал в немалом волнении сердца.
Что такое арцибашевский театр в бурном море всевозможных поисков и новаций нашей сцены? Маленький уцелевший островок сокровенного психологизма…
ТА самая магия «русской психологической игры» (то бишь русского огня и волнения), берущая вас за сердце и проникающая в душу.
Игнатюк О. На Покровке у Арцибашева // Московская правда.
Российский Государственный экспериментальный «Театр на Покровке» открыл свой первый сезон в сентябре 1991 года. Возглавил его сорокалетний режиссер Сергей Арцибашев.
первая премьера театра «Три сестры» Антона Чехова определила направление поисков режиссера и театра – стремление к своему оригинальному стилю исполнения и способу существования актера во времени и пространстве спектакля; построение сложных полифонических взаимоотношений между зрителями и актерами, личностью актера и создаваемого им образа; интерес к серьезной философии, размышления о смысле жизни, тайнах бытия и яркой заразительной стихии театральной игры.
Театр на Покровке. «Три сестры». // Международный театральный фестиваль.
Спектакль интимный, камерный, требующий абсолютного погружения в пьесу и полного единения исполнителей с залом. К такому совместному действию должны быть готовы не только артисты, но и зрители. И если тем и другим удастся настроиться по одному камертону, пробиться друг к другу, новый спектакль «Три сестры» сулит радость, и отдохновение, и духовное очищение.
Кузнецова А. Еще «Три сестры» // ?
- Мы тут не старались открывать Америки, создавать что-то сверхновое. – рассказывает режиссер. – Мы попытались идти от нас сегодняшних – к Чехову. Я считаю, что у нас большое литературное наследие, которое предстоит еще для себе открывать и открывать. осмыслять и обогащаться его идеями. И если говорить о тоске по лучшей жизни, то это, наверное, тоска по той жизни…
Это предполагает некоторую переориентацию артистов. Зрители рядом, значит, их надо учитывать как партнеров. И в это же время не хватать их за фалды. приходится работать над этим на каждой репетиции. Это трудный, мучительный процесс. но остается тот, кто хочет работать. В принципе, группа артистов, которые заинтересованы в этом процессе, уже образовалась. они стремятся освобождаться от своих театральных штампов, которыми актер зачастую напичкан, даже если вообще еще ничего не сыграл.
В спектакле звучат шесть (!) стихотворений Пушкина, так органично вписавшихся в его ткань.
- Зритель и сам готов прочитать стихи, - рассказывает Сергей Арцибашев. – и такие случаи бывали. Готов попеть, потанцевать с нами. Я вообще против прямого воздействия на зал – психического или физического…
Актеры удивительно тонко ведут диалог со зрителями. Тем более, что чеховский спектакль носит исповедальный характер, идет разговор душа в душу. Зритель сопереживает.
Курбанова Е. У нас попросту все свои // московская правда, 1992 (от 12.12.1992)
Актеры в современных костюмах начинают спектакль легко и играючи: чеховский текст звучит чуть иронично, напоминая о том, что с момента создания пьесы прошло почти сто лет, и чеховские интеллигенты давно вымерли. Зрителю предлагается на два с половиной часа представить себя рядом героями пьесы: публика сидит на именинах Ирина за длинным обеденным столом вперемежку с актерами.
Отношения между персонажами режиссером выстроены с той предельной мерой точности, которая позволяет сказать все – в том числе то, что Чехов лишь намекнул – не перегружая спектакль излишними подробностями. Персонажи существуют в двух временных планах – тогда и сейчас. до середины спектакля, до сцены пожара, зритель привыкает считать дом Прозоровых своим. Конечно, и тут отношения непросты. В пленительно обоятельных сестрах есть своя неправота: уж больно откровенно они демонстрируют Наташе свое духовное превосходство.. Но зрителю важно иное – атмосфера душевного тепла и интеллигентности, в которую он входит, как к себе домой.
и вдруг – в сцене с пожаром – резкий слом тональности. исполнители стремительно разбирают стол, буквально возникла стена. (прозрачная, но непроницаемая). Герои на глазах удаляются от зрителей. Семейное торжество переходит в трагедию. В финале три сестры остаются одни, в темноте. в их руках свечи; медленно затихает музыка, и Наташа, появившись после финального монолога Ольги, резко и грубо задувает эти три свечи…
Тортунь. Контракт-94.// День за днем, 1994. (от 08.06.1994)
Актеры Сергея Арцибашева не играют пьесу. Они живут в этом доме, касаются нас плечами, плачут настоящими, не «театральными» слезами. Они такие чеховские и такие сегодняшние, до боли понятные со своими нескладными судьбами. И это, безусловно, Чехов, мудрый, тонкий и всегда современный…
И ты выходишь из зала тихо-тихо, боясь расплескать то, что возникло сейчас в твоей душе. Потом наслаиваются новые впечатления, но сколько бы не прошло лет, стоит прозвучать названию той пьесы, как воскресают в памяти и настроение. и тот вечер, и театр, и лица людей, и даже вкус сока в театральном буфете.
Михайлова Л. …Вкус сока в театральном буфете.
Чеховский текст меняет статус. Мы воспринимаем его не как сценическую речь, но как слово за общим столом. Это слово перестает быть поучительным, давно известным, чужим и становится своим. наши собственные мысли плывут параллельно тому, о чем идет беседа. Границы между актерами и зрителями вдруг растворяются. Позже, когда пьяный доктор Чебутыкин падает, ловишь себя на желании его поддержать. Здесь мы все участники…
Режиссер принимает всерьез постоянную рефлексию чеховских интеллигентов и не берет ее в иронические кавычки, как это было принято в последние годы.
«проклятые вопросы» соотнесены с молчанием бытия…
Режиссер каким-то своим особым способом нащупывает античные основы чеховской драмы. может быть, спектакль оркестрован и не сложно, но все актеры ведут свои партии очень чисто, и в нем отчетливо звучит трагический мотив. Звучит с такой силой, что потом долго не отпускает.
Иванова М., Иванов В. И снова Чехов. «Три сестры» в постановке Сергея Арцыбашева / / Париж. Русская мысль №3974, 1993 (от 9 – 15 апреля 1993).
Он <режиссер> нас не утешает сентенцией ложной мудрости или сентиментальной обидой на жизнь. он мучается с нами вместе, думая сейчас – посредством актеров…
Беда сестер – духовность их. И она безразмерна. И неужто неразменна даже для борьбы с агрессией зла, пошлостью жизни, добычливой хваткой?
режиссер перенес эту борьбу в наши души, измученные непосильным трудом поиска истины, измучась и сам, слава богу.
Олзоева Л. Лучшие мира сего.
Раздается поток слов, в разговорной банальности которых, порой на грани безумия, таится самая интенсивная трагичность (никогда чеховское слово при всей бытовой эфемерности не звучало так четко, как в этом спектакле)…
У Сергея Арцибашева чеховская драма становится драмой общей, ежедневной, экзистенциальной действительности, проживаемой без надежды и без отчаяния; драмой, руководимой каким-то роком, предопределяющим гибель Тузенбаха. и делающим из нее непосредственно виновника – Соленого, просто средство имманентной ритму вещей судьбы, которая при всей «нормальности», уничтожат порывы жизни и любви трех сестер – Ирины, Маши и Ольги.
Страда В. Театр и Россия – на сцены посткоммунизма врывается авангард, вовлекая священные произведения как «Три сестры». «В Москву! В Москву!: и пожар Чехова вторгается в партер // Корриере дела сера от 10.07.1994.
Эта инсценировка – попытка показать исторические противоречия в России. А также взгляд на современно отчаянное положение людей. которые пытаются вспомнить предреволюционное время. Это просветленный и мужественный взгляд в прошлое.
Зухер К.Бернард Happy birthday, Ирина. «Три сестры» С.Н.Арцибашева из Москвы.
Русские убедительно доказали нам, что они могут быть восхитительными актерами. И Чехов снова потряс нас.
Май Р. Московский театр на Покровке и Три сестры». (24.06.1993)
